Теоретические термины тоже обозначают абстрактные объекты, но они отличаются от обыденных абстракций тем, что связывают в логическую структуру. Логическая структура, как говорилось в первой части — это конструктор, нанизывающий по определенным правилам ничего не значащие термины в не противоречивую систему, но зато термины становятся однозначными. Поскольку граница классов четко определена, то в них невозможно выделить наиболее типичных представителей. Физике бессмысленно обсуждать наиболее типичного представителя массы или в математике самые типичный логарифм или в психологии наилучший стимул. Теоретические термины не определяются сами по себе. Вне логической структуры теории они просто лишаются смысла. Столь любимое психологами обсуждение терминов без обсуждения теорий, в которые они входят, редко бывает продуктивно. Зачем же ученые используют слова обыденного языка? Почему физики вводят термины "сила", "работа", "поле", "волна", "частица"? Ну, надо же как то называть вводимые в науку абстрактные объекты. Можно обозначениями, например, πῖ, μ, можно фамилиями первооткрывателей — Сила Кориолиса, Вольтова дуга. Но более эффективно с мнемонической точки зрения использовать уже известные слова. Иногда обычные слова ассоциативно явно связаны со смыслом вводимых терминов. Так, Лейбниц ввел термин "живая сила" для произведения массы тела на квадрат его скорости. Позднее, величину живой силы поделили пополам и назвали кинетической энергией, в вольном переводе — мощь, вызванная движением. Но речь идет исключительно о произведении массы на квадрат скорости и ни о чем больше. Впрочем, даже, если нет никакой связи термина со смыслом обычных слов, все равно психологически удобнее их использовать. Вспомните, как мы в детстве заучивали цвета радуги. "Каждый охотник желает знать, где сидит фазан". В физике никем не видимые кварки называют странными, прелестными и очарованными. Говорят об их цвете и аромате. Так удобнее, чем, скажем, обозначение i-кварк со свойством kg. Важно всегда помнить, даже если теоретические термины звучат так же, как слова обычного языка, они принципиально отличаются друг от друга. Бессмысленно обсуждать, на что больше похоже электромагнитное поле. На пшеничное поле или на кукурузное. Меня всегда удивляют попытки психологов вывести научный термин из смысла одинаково с ним звучащего слова. Опасно, например, значение термина "сознание" как термина научной психологии, выводить из морфологии слова обычного языка, мол, сознание обозначает со-знание, то есть совместное знание. Но дело даже не в том, что приставка со — редко выражает совместность. Ну, например, со-мнение отнюдь не совместное мнение, да и со-гнуться не всегда нужно вместе с кем-нибудь. И даже не в том, что Демокрит, который, как говорят, впервые употребил это слово, вряд ли лучше понимал, что такое сознание, чем мы сегодня. Просто сознание как теоретический термин в принципе не должно иметь того же значения, что и слово используемое в естественном языке. Потому что в языке слово расплывчато и не имеет четких границ. Анализ слова в естественных языках может иметь значение для лингвистики, например, при сопоставлении разных языков. Так слово "понимать" по-английски буквально обозначает "стоять под", по-немецки — "стоять поменявшись местами", а "понимать" по-русски — "поиметь", то есть "взять себе или в себя". Однако это не имеет никакого значения для такого теоретического термина психологии как понимание. Итак, теория это не описание реальности, а логическая структура, пусть не до конца завершенная. Реальность описывается в терминах теории, ибо термины теории сами по себе вообще не должны обозначать что-нибудь реальное. А теория интерпретируется на реальности и эта интерпретация проверяется в исследованиях. При интерпретации теории реальные объекты трактуются как воплощение теоретического термина. Для описания периодических колебательных движений вводится понятие фазы. На языке теории — фаза это то, что стоит под знаком косинуса в уравнении колебательного движения. Содержательно фаза колебания показывает, какая часть периода прошла с момента начала колебаний. Для интерпретации термина на реальности должен быть указан критерий позволяющий определять, какой именно реальный объект соответствуют теоретического термину. Термины описывающие конкретное воплощение теоретического термина в реальности являются эмпирическими терминами. Если теоретический термин подразумевает градацию по величине, то и для интерпретации необходимо указать способ измерения этой величины. Масса — теоретический термин, но указав способ ее измерения можем говорить о массе картошки, самолета, луны, но не о массе идей или массе впечатлений, поскольку способ измерения этих масс неизвестен. Ни один критерий не может быть абсолютно однозначным, как и ни один способ измерения не является абсолютно точным, поскольку теоретических терминов в реальности не существует. Однако, если теоретические выводы при заданных критериях и способах измерения оказываются в реальности верны, это говорит, что теория описывает реальные процессы и что наша интерпретация может рассматриваться как относительно верная, с точностью до критериев и методов измерения.
